Эборе и Консо.

На завтрак блины с мёдом,шоколадом и вареньем — это в условиях походной кухни. Мы прощается с дружелюбными хаммерами, с Турми и начинаем возвращаться на север.
По пути у нас ещё одно племя, замершее в своем развитии — эрборе. 
Их деревенька расположена в каком-то безликом месте и сами они не кажутся какими-то особенными. Были очень приставучи, демонстрировали свои раны, язвы, царапины, просили лекарства. Ходили за нами кучей и требовали свои 2 бырра за ван фото. Всячески пытались, как им, наверное, казалось, обдурить белого человека. Я дала одному мальчишке конфетку, он засунул её в рот и тут же попросил ещё одну «для друга», её он спрятал за пазуху и снова протянул ладошку для друга, после четвёртой конфетки я сказала — хватит, иди делись, тогда он отошёл, надел на голову каску из выдолбленного плода и вернулся попрошайничать, явно искренне считая, что я его не узнаю (они же все для нас одинаковые). Нечто подобное проделывали и мамаши с ребёнком на руках, пытались поменять облик, чтобы снова их сфотографировали, говорили, что отдали мыло сестре, спрятав его в тряпки, выпрашивали конфеты, говоря как заклинания «беби» и, естественно,съедали её сами.
Но была одна, которая стояла в стороне и не приближалась к толпе, ходившей за нами по пятам, её взгляд я вдруг поймала на себе. И, конечно, тут же показала проводнику на неё. Она попросила один бырр за себя и один за ребенка (хотя все остальные взрослые требовали 2). И потом я всё время ловила на себе её взгляд, подарила ей кусочек мыла в красивой упаковке и одну из своих футболок. Она, наверное в благодарность, стала показывать на себя со словами «фото» и была явно сильно изумлена, когда я покачала головой и не стала снова фотографировать. У эрборе мы оставили довольно много из своей одежды и последние запасы сувениров.
Консо. Наверно, из всех посещённых нами племен это мне понравились менее всего. Хотя они, несмотря на свои языческие замашки(одна из них — установка деревянных тотемов на могилах охотников), наиболее продвинуты.
Консо живут не в плетёных хижинах,а в домах,выложенных камнем,порой имеющих даже две комнаты.Развито земледелие,они делают прекрасные террасы на склонах гор,которые смотрятся иключительно живописно когда проезжаешь по землям консо.Развитое скотоводство,они строят вольеры для крупного и мелкого рогатого скота,сплетёные клетки для кур со специальными дверками,в которые можно просунуть руку,чтобы вытащить яйцо.Продумано и построено нечто вроде амбара для хранения зерна.И женщины одеты не в шкуры,а очень красивые яркие полосатые платья,которые они готовы были продать за 50$.
Но в домах невозможно воняет,и не от очага,а именно от грязи.Нам был продемонстрирован процесс приготовления острой закуски.Перец для неё хозяйка толкла на небольшом плоском камне,лежащем на полу,по которому мы ходили в очень грязной обуви.Над кроватью(выложенное из камня возвышение,покрытое плесневелыми тряпками),весела одежда,вперемежку с кусками подкожного жира,вероятно коровы.При этом над второй кроватью,как нам объяснили главы семейства,весел плакат с амахарской азбукой и христианская икона.
Пройти по деревне было проблематично.Непроходимое глиняное месиво между домами(почему бы им не выложить дорожки камнем,которого вокруг в избытке).Детвора шла утопая по колено,а женщины — кокетливо задирая свои красивые юбки.Эти грязные плохо пахнущие дети,были ужасно приставучи.Они хватали за руки,одежду ,сумки и требовали денег, мешая идти. Не знаю почему,но мне не хотелось делиться с ними ни деньгами,ни конфетами и поэтому,когда мы вернулись к нашим джипам, в нас полетело несколько камней, детвора была обижена невниманием белых.
В Арба-Минч мы приехали уже после пяти и, не заежая в гостиницу,попросили оставить нас в нижней части города, пообещав, что через два часа к ужину вернёмся.
Смотреть в нижней части (как и в верхней) нечего. Улица-рынок, где на земле разложены неаппетитные овощи и ширпотреб китайского производства. Самый большой интерес в городе представляем мы – горстка белых, озирающихся по сторонам. Дети завывают свое «ЮЮЮ» и подбегают попросить денег. Причем на лицах ни капли страдания, скорее улыбки. Игра,наверно, у них такая — подбежать к туристу со словами «гив ми мани».
Любимых соков не оказалось ни в одном кафе, кофе, правда ,был приличный. Некоторые затруднения у нас вызвало возвращение в гостиницу, находящуюся в верхней части города. Туда ходят маршрутки, но они были забиты по самые гланды. Попытка воспользовать автостопом не удавалась, может у нас был не тот вид?
Как везде на юге темнота упала сразу, без сумерек. И первый раз за время нашего путешествия в воздухе почувствовалась напряженность, а может мы просто устали?
Нашли тускло освещённый автовокзал, там было скопище людей, явно оценивающих нас на вкус. И вдруг нас заметил какой-то местный распорядитель, он вытащил уже сидевших в маршрутке пассажиров (они не сильно сопротивлялись-белый человек!), сказал что-то водителю и назвал цену раза в три превышавшую истинную.Но как он дал нам понять,мы поедем в маршрутке одни и поэтому должны заплатить за все места.Слегка поторгававшись для приличия, поехали наверх,правда к самой гостинице нас не подвезли — дорога из-за прошедших дождей была не проездной.
В ресторане гостиницы было всё забито, а ведь неделю назад мы были практически единственными постояльцами. Гид уже начал волноваться.
Вечером мы допивали джин и наконец-то съели шоколад и печенье припасённые на случай голодовки.